Елена ПОПОВА
МАЛЕНЬКИЙ МИР
ПЬЕСА
Действующие лица.
ЖАННА – крупная, скорее
квадратная, подстрижена коротко, любит
одеваться
по-мужски – рубашки, свитера, брюки. Уверена
в себе на
биологическом уровне.
ЛИЗА – субтильна, даже
истощена. Осталась привычка ухаживать
за собой,
но привычка скорее механическая, без фанатизма.
В дни,
когда она чувствует себя плохо или не в духе, она не
делает и
этого. Как раз такой день. Волосы безжизненно и
тускло
висят по сторонам бледного лица. Хотя она
прекрасно
знает, что в компании, в которую пришла, все
будет
замечено и безжалостно высказано.
ПИСКУНОВА – яркая, немного отяжелевшая. Всегда была с
Характером,
который с годами тоже отяжелел и
подраспустился. И еще все время какая-то скрытая
агрессия, а
точнее – какая-то абстрактная обида,
неизвестно,
против кого – молодость-то прошла. Такое
бывает у
красивых женщин.
ОЛЬГА – по жизни самая
близкая подруга Пискуновой. И внешне, и
по способностям всегда ей
уступала. По натуре человек
неплохой. Но
и у таких довольно широкая гамма чувств. И
свои темные
углы, в которых есть место и ревности, и
зависти, и
соперничеству, короче, всему тому, что есть в
женской
дружбе. Дружат до сих пор, но уже с каким-то
напряжением.
Как старые супруги. Привычка, под которой
уже много
раздражения и противоречий. По жизни
добились
одинакового положения – обе преподают на
одной
кафедре. Но в душе Пискунова все равно считает
себя умнее и
достойнее Ольги. И это неразрешимо.
АРТУР -- молодой человек, 23-25 лет.
1
Итак,
вечер. Но не поздний. Конец осени, зима, или ранняя весна. За
окном – сумрак. Жанна, в джинсах и свитере стоит у дверей,
прислушивается, открывает, не дожидаясь звонка. Входит Лиза, она в
уже порядком изношенном пальто.
Ж а н н а(раздраженно). Опять пешком?
Л и з а(тяжело дышит, даже прислонилась к дверному
косяку). Это полезно…
Ж а н н а. Просто ты боишься лифта! Боишься! Опять!
Л и з а. Ну и что?
Ж а н н а. Боишься! Что, я кому-нибудь скажу? Никому
я не скажу… Это лечится, в конце-концов! Не разувайся! Не разувайся, кому
сказала!
Л и з а(стянула сапоги). Мне так лучше. (Проходит в
комнату.) Что, я первая?
Ж а н н а. Никуда не денутся. Придут.
Прошли в комнату.
У меня сегодня… Названия не помню… Что-то
итальянское…Уже запекла, только подогреть. Вино сын подбросил. Я ему – подбрось
вина, подбросил. Три литра! Хватит?
Л и з а. Сын у тебя, конечно…
Ж а н н а(самодовольно). Вопросов нет. Для того и
растила. Как твоя?
Л и з а. Как всегда.
Ж а н н а. Не надоело?
Л и з а. Что?
Ж а н н а. Горбатиться на них не надоело?
Л и з а. А что делать?
Ж а н н а. Для себя жить, для себя!
Л и з а. Ладно.
Ж а н н а(протирает бокал салфеткой). Мне тебя
жалко, дурочка! Вон -- лифта боишься! Кто тебя еще пожалеет? Сама себя не
жалеешь, так хоть я пожалею.
Л и з а. Ладно.
Ж а н н а. Ты же еще не старуха. Как ты одеваешься?
Все им, все им! Так это же прорва!
Л и з а. Ладно.
Ж а н н а. Что, ладно? Что, ладно? Вот, мой.
Подбрось, говорю, вина. Тут же привез. Три литра. И не какое-нибудь там.
Посмотри! На той неделе кран потек, тут же человека прислал.
Л и з а. У тебя сын, конечно…
Ж а н н а. Просто я его так воспитала, я его так
воспитала! Мать у тебя одна! Береги мать!
Л и з а. Молодец.
Ж а н н а. Он или я?
Л и з а. И ты, и он.
Ж а н н а. Учись!
Л и з а. Поздно.
Ж а н н а. Учиться никогда не поздно.
Л и з а(после паузы). Что-то девчонки опаздывают.
Ж а н н а. Придут. Время есть.
Л и з а. Она в восемь звонит?
Ж а н н а. Как всегда.
Л и з а. Помнит, заботится.
Ж а н н а. А что ей еще делать? Проблем никаких. С
американцами особенно не задружишь. Выпили аперитивчик – чмок-чмок, все хорошо,
отлично, вери-вел. Пока! А славянской душе нужен обмен. Это, как вдохнуть и
выдохнуть. Ты высказалась, что на душе, тебе высказались, ты поплакалась, тебе
поплакались…
Л и з а. Сколько она уже там?
Ж а н н а. Пятнадцать лет.
Л и з а. Другие забывают, не смотря на весь твой
обмен.
Ж а н н а. Соня не другая. Соня это Соня.
Звонок в дверь.
Ж а н н а. Идут наши красавицы! Ид-ут!(Входят
Пискунова и Ольга. Расцеловываются.) Чмок-чмок!
П и с к у н о в а. Что, чмок-чмок?
Ж а н н а. Это к нашему разговору. (Берет у
Пискуновой торт.) Конечно, так и знала! Торт искали! Зачем, девочки? У меня все
есть, все есть!
О л ь г а. Значит, еще будет.
Пискунова тяжело, чуть не со стоном валится на диван.
П и с к у н о в а. Три пары, язык отнимается, спина
болит, а потом еще этот торт!
Ж а н н а. Я и говорю – не надо было никакого торта.
И вообще бросай эту чертову работу!
П и с к у н о в а. Во-первых, -- привычка. Это раз.
Во-вторых, -- деньги. Это два. И опять привычка – три.
Ж а н н а. Это, во-первых.
П и с к у н о в а. Не надо меня путать. И во-первых
и в-третьих. Потому что разные привычки.
Во-первых, привычка к этой работе, а в-третьих, привычка вообще к работе.
О л ь г а. Деньги. Деньги важнее.
Ж а н н а(пренебрежительно). Какие там эти деньги!
О л ь г а. Какие есть.
П и с к у н о в а. Моя знакомая ушла.
О л ь г а. Ну?
П и с к у н о в а. Я не говорила? Я же тебе
говорила!
О л ь г а. Не говорила.
П и с к у н о в а. Говорила. Ты уже не помнишь.
Ж а н н а. Ну! Рассказывай!
П и с к у н о в а. Ушла. Все перемыла, перестирала,
ремонт… А это, понимаете, плитка, потолки, стены, рабочие, фирмы, колер-шмолер,
три месяца жила полной жизнью. А потом…
Ж а н н а(напряженно). Что, потом?
П и с к у н о в а. Смотрит на свой новенький потолок
и на стену лезет…
Л и з а. Зачем это?
П и с к у н о в а. С тоски, с тоски! Понятно?
О ль г а. Я бы нашла, чем заняться.
П и с к у н о в а. Чем?
О л ь г а. Цветы разводила.
Ж а н н а. Предлагаешь тянуть, пока не сдохнешь?
П и с к у н о в а(с иронией). Сдыхают клячи, а
женщины… Женщины просто закрываются к вечеру, как цветы….
О л ь г а. Вот как раз и клячи! Вот именно клячи!
Ж а н н а. Слишком все мрачно, слишком все мрачно,
девочки. Давайте повеселее!
П и с к у н о в а. Это еще что за блюдо?
Ж а н н а. Что-то итальянское. Из журнала. «Культура
и отдых».
П и с к у н о в а. Хочется уточнить – это культура
или это отдых?
Ж а н н а. Думаю, и то, и другое.
О л ь г а. Курица.
Ж а н н а. Йес.
О л ь г а. Помидор.
П и с к у н о в а. Великая тайна! Помидор, он и в
Африке помидор. Ни с чем не перепутаешь. Может только очень культурный.
Культурный помидор и отдыхающая курица.
Ж а н н а. Вы чем-то раздражены, девочки.
П и с к у н о в а. Не тот торт купили.
Ж а н н а. Не все ли равно? Вообще никакого торта не
надо было!
П и с к у н о в а. А потом ты скажешь, -- хоть бы
торт купили!
Ж а н н а. Когда это я такое говорила?
П и с к у н о в а. Да прошлый раз.
Ж а н н а. Что-то не помню…
П и с к у н о в а. Вспомни-вспомни!
Ж а н н а (нерешительно). Может, и говорила… Но
тогда у меня вообще ничего не было, а сейчас есть.
П и с к у н о в а. Мы не ясновидящие. Что там у тебя
есть, чего у тебя нету.
Л и з а. Не надо ссориться, девочки. Жанночка, очень
вкусно…
Ж а н н а. Спасибо, Лиза, ты всегда была доброй.
Л и з а. Действительно, вкусно. Как ни назови –
культурная курица или отдыхающий помидор.
Ж а н н а. А как вино?
П и с к у н о в а(небрежно). Нормальное. Помните, в
институте? Фетяска – девяносто две копейки. Такая же кислятина.
Ж а н н а(сдерживая себя). Это не Фетяска.
Л и з а. Вкусно-вкусно. Очень хорошее вино.
О л ь г а. А я знаю, чтобы я сделала. Я бы всего
Толстого перечитала.
Ж а н н а. Почему Толстого?
О л ь г а. Я люблю Толстого.
П и с к у н о в а. Салон Анны Павловны Шерер. У меня
от Толстого зубы ломит. Я Достоевского люблю. Я бы Достоевского перечитала.
О л ь г а. А мне от Достоевского плохо. Плакать
хочется.
Л и з а. А я, девочки, недавно читала…
П и с к у н о в а. Да знаем мы, что ты читаешь!
Любовные романы ты читаешь!
Л и з а. Ну так и что? Я не скрываю, да читаю… А
что?
П и с к у н о в а. Не нагулялась ты, Лизка, не
нагулялась вовремя! Вот и читаешь. А мы так нагулялись, что от всего этого
просто тошнит.
О л я. Я тоже читаю.
П и с к у н о в а. Я про себя говорю. Я думаю эти
авторы-дамочки тоже не нагулялись. Иначе бы их тоже тошнило. Сколько сейчас?
Ж а н н а. Скоро позвонит.
Л и з а. Девочки, а у меня до сих пор Сонина
косыночка лежит. Расползлась совсем, а выбросить не могу. Помните? Она нам
косыночки передавала?
П и с к у н о в а. Копеечная, вот и расползлась.
Л и з а. А бусы я ношу.
О л ь г а. Я тоже.
Л и з а. Камень не стареет.
П и с к у н о в а. Да и бусы копеечные! (После
паузы.) Хорошо ей, что говорить.
О л ь г а. Хорошо, что кому-то хорошо.
Ж а н н а. Ай, девочки, не будем преувеличивать! Нам
тоже не так уж плохо.
П и с к у н о в а. Говори, пожалуйста, от своего
имени.
Л и з а. Бусы я ношу.
П и с к у н о в а. Да ладно тебе про эти бусы.
Л и з а. Я не говорила еще ничего про эти бусы.
П и с к у н о в а. Не говорила и не надо.
Ж а н н а. Девочки! Человек нам звонит, каждый год!
Уже пятнадцать лет. В один и тот же день! В один и тот же час! Это дорогого
стоит!
П и с к у н о в а. Несколько долларов. Это вместе с
косыночками и бусами. Я – ничего, я ценю. Но это действительно несколько
долларов. Не будем впадать в истерику.
Л и з а(после паузы). Вы забыли про Нину…
П и с к у н о в а. Никто не забыл про Нину.
Ж а н н а(вдруг суетливо). Девочки, что ж вы не
пьете? Не едите ничего?
П и с к у н о в а(после паузы). Поесть и дома можно.
Ж а н н а. Слушай, я тебя не понимаю. Что у тебя за
настроение такое?
П и с к у н о в а. Настроение, как настроение.
О л ь г а. Ты первая тогда уехала.
П и с к у н о в а. У меня путевка горела. Потом муж.
Ты не знаешь моего мужа? Не прибедняйся, я – первая, ты – вторая.
О л ь г а. Я на заработки. Ты знала мое положение.
Л и з а. А у меня дочка рожала. Ребеночек не так
лежал. Короче, ужасно сколько пережили…
Ж а н н а. Я ходила, пока сама не свалилась. Щеку
разнесло на километр! Кость долбили, боль адская…
П и с к у н о в а. Короче, умерла наша подружка одна
одинешенька.
Л и з а. Неправда. Соседка за ней ходила… (После
паузы.) Нина ей перед смертью все золото отдала. (После паузы.) Пришла я, воды
отошли…
П и с к у н о в а. У тебя, что ли?
Л и з а. У дочки, у дочки! Воды отошли, а схваток
нет, и ребеночек не так лежит. Но я приходила, приходила к Нине, правда,
ненадолго… Нина про вас всех расспрашивала…
Ж а н н а. У меня как раз тогда щеку разнесло…
Л и з а. Расспрашивала… Ни слова упрека…
Ж а н н а. Какие упреки!
Л и з а. Расспрашивала-расспрашивала… Ну, я недолго
была. Дочь в роддоме. Весна. Клюквы нигде нет. К какой-то бабке ехала через
весь город…
П и с к у н о в а. Так ты про клюкву или про Нину?
Л и з а. Про Нину. Конечно, про Нину! Просто у меня
от всего мозги расползаются. Поэтому я любовные романы читаю. Там думать не
надо.
Ж а н н а(жестко). Короче.
Л и з а. Про Нину, да… Я недолго была…
П и с к у н о в а. Про клюкву мы уже слышали.
Л и з а. Да. Я прощаюсь, стою в дверях, а она на
меня смотрит. Так смотрит! Никогда этого взгляда не забуду. Как будто со всеми
нами прощалась. Алка Пискунова в санатории, у Жанны – зуб, Олька – деньги
зарабатывает. У меня дочь…
П и с к у н о в а. Слышали, в роддоме.
Л и з а. А Соня из Америки ей звонила, до конца…
пока она слышать могла. Соседка ей к уху трубку подносила. До конца. Кто может
с другим человеком дойти до конца?
П и с к у н о в а. Звонить легко. Что же она сама не
приехала, благодетельница наша?
Л и з а. Ну что ты говоришь!
П и с к у н о в а. А то.
Л и з а(после паузы). Я знаю, ты мне и не позвонишь…
П и с к у н о в а. Почему? Позвоню… если будет
возможность.
Л и з а. Не будет. Возможностей никогда нет!
П и с к у н о в а. Да будет вам разводить все эти
сопли! Никто не хочет понять правду. Вернее, каждый ее знает, а признаться не
хочет. Даже себе. Это что, воспитание? Наверно, воспитание. Дети Советского
Союза!
О л ь г а(после паузы). В чем, правда?
П и с к у н о в а. Сами знаете, в чем. Каждый за
себя! И вы все – каждый за себя! Это правда.
О л ь г а(после паузы). Если бы мы могли ей помочь…
Вот мне бы сказали – не езжай на эти заработки и она бы выздоровела… Я бы не
поехала.
П и с к у н о в а. Никто тебе так не скажет.
О л ь г а. Это понятно. Но если бы сказали…
Л и з а. Дело не в этом. Дело в том, чтобы ей
немного облегчить!
П и с к у н о в а. Что уж тут облегчишь.
Л и з а. Морально! Чтобы у нее не было чувства, что
ее бросили. (Тихо.) Чтобы не было предательства…
П и с к у н о в а. Слушай, не ной! Сама же и
предала!
Л и з а(в отчаянии). У меня дочка рожала! (После
паузы.) Я не за себя… (После паузы.) Это не по-христиански… Вот так говорить…
Жестоко!
П и с к у н о в а. По христиански – съесть лучший
кусок, а объедки отдать товарищу? Ничего себе ваше христианство. Я, конечно,
тетка злая, но правдивая.
Ж а н н а. Не то, не то, девочки. Заехали не туда!
Не для этого мы здесь… Год, можно сказать, не виделись. Не о чем поговорить?!
Пауза.
П и с к у н о в а. Нормальное вино, и курица
нормальная.
Ж а н на. Слава те Господи!
О л ь г а. Сколько время?
Ж а н н а. Десять минут восьмого.
П и с к у н о в а. Что-то опаздывает подружка.
Телефонный звонок. Все напряглись.
Ж а н н а. Але? (Всем.) Это не она. (В трубку.) Кого
вам? Вы не туда попали. Я жду звонка. Мужчина, не занимайте линию. Жанна? Ну, я
Жанна. Это совпадение. Не совпадение? Вам Жанна нужна? Ну, я – Жанна. Я не
вежливо? Я очень даже вежливо. Я вам объяснила – не надо занимать линию. Я жду
звонка. Это именно этот звонок? Наверное, мне лучше знать – это этот звонок или
нет. Вы от Сони? От какой Сони? (Растерялась.) Сони Голезовской? Да… да…
да…(После паузы, повесила трубку.)
П и с к у н о в а. Кто это?
Ж а н н а. Не знаю. (После паузы.) Ты же слышала…
П и с к у н о в а. Я так понимаю, он сейчас сюда
заявится?
Ж а н н а(мрачно). Сюда.
Л и з а. А почему Соня не позвонила?
Ж а н н а. Откуда я знаю?
П и с к у н о в а. Может, он проходимец?
Л и з а(радостно). Девочки, наверное, она передала
что-то!
П и с к у н о в а. Платочки или бусы…
Л и з а. Знак внимания…
Ж а н н а(с несвойственной ей растерянностью). Что
будем делать, девочки?!
П и с к у н о в а. Что делать? Что делать? Нас
четверо, а он один. Как-нибудь справимся.
О л ь г а. Милицию вызовем.
Ж а н н а. Зачем?
О л ь г а. Если он нам не понравится. Мы его не
звали.
П и с к у н о в а. Да явится какой-нибудь старый
дурак. И будет все здесь поливать. Со мной такое уже было. И люди не те, и
жизнь не та. Сидишь, как оплеванный.
Л и з а. Конечно не та, девочки.
П и с к у н о в а. Можно подумать, у них – та.
Л и з а. Думаю, что та.
П и с к у н о в а. Ты, Лизка, тихая-тихая,
хорошая-хорошая. А среди нас – самый большой ренегат.
Л и з а. Я не ренегат, девочки. Просто не та у меня
жизнь…
П и с к у н о в а. У всех не та. В смысле, у всего
человечества. Если иметь в виду идеал. В Париже тебя ночью какой-нибудь араб
зарежет, и в Нью-Йорке мимо негритянских кварталов лучше не ходить.
Звонок в дверь.
Ж а н н а. Спокойно, девочки, спокойно. Без эмоций.
Жанна
открывает дверь. Входит Артур.
Пауза.
А р т у р(спокойно обвел взглядом всех
присутствующих). Здравствуйте. Меня зовут Артур.
Ж а н н а(после паузы, суетливо). Сейчас я вам
тарелочку…
А р т у р. Спасибо.
Ж а н н а. Присаживайтесь, присаживайтесь… (Артур
садится к столу.) Это из журнала, рецепт, я имею в виду.
А р т у р. Курица, помидоры…
Ж а н н а. Абсолютно точно. (Смеется.)
А р т у р. Вкусно. Я не люблю еду из пакетов.
Ж а н н а. Да, это сейчас модно. Все из пакетов, все
из пакетов. А это… просто курица и помидоры…
А р т у р. Я и Америку не люблю.
Ж а н н а. Почему?
А р т у р. Не моя страна. Я давно это понял.
Ж а н н а. Наверное, так многим кажется, что он не в
своей стране… Я в философском смысле…
А р т у р. Я тоже в философском. Один мой друг живет
в Гималаях. Думаю, это его страна.
О л ь г а. А где ваша?
А р т у р(после паузы, серьезно). Еще не решил. Вот
шел сейчас… – что-то похоже.
П и с к у н о в а. Зима снежная. Снег украшает.
А р т у р. Вы – Пискунова. Умная, злая…
П и с к у н о в а. Я не злая.
А р т у р. Справедливая. А вы – Лиза. Мать Тереза
местного разлива.
Л и з а(после паузы). Вам Соня – кто?
А р т у р. Тетя Соня – это тетя Соня.
Л и з а. Вы сын Гриши?
А р т у р. Что-то вроде…
О л ь г а. Так сын или что-то вроде?
А р т у р. Сын. Сын Гриши.
Л и з а. Как она?
А р т у р. Тетя Соня? Нормально.
О л ь г а. Хорошо или нормально?
А р т у р. Наверное, скорее, хорошо. Она дома.
Л и з а. Понятно, что дома.
П и с к у н о в а. А Гриша, то бишь, отец?
А р т у р. И он дома. Тоже хорошо.
Л и з а. Она нам что-нибудь передала? Ну, я не в том
смысле… Я в смысле… письмо или записку…
А р т у р. Конечно передала. Привет.
Л и з а. Как она… материально?
А р т у р. Ну, тетя Соня ни в чем не нуждается.
Л и з а. Это понятно. А настроение?
А р т у р. И с настроением все в порядке. Я думаю,
на высшем уровне.
Л и з а. Не жалеет, что уехала?
А р т у р. Конечно, нет. Америка – ее страна.
Пауза.
Ж а н н а. Девочки, у Сони детей-то не было.
Племянник – это, как сын.
А р т у р. Именно, как сын. Я о том и говорю.
П и с к у н о в а. Девочки, что он нам лапшу вешает?
Я помню Гришиного сына – рыжий, лопоухий!
Ж а н н а. Цвет может поменяться.
П и с к у н о в а. Не до такой степени!
А р т у р. Пискунова – злая, но справедливая.
Ж а н н а(после паузы). Он о нас знает. Кто ему это
сказал? Только Соня.
П и с к у н о в а. Вот в этом мы сейчас и
разберемся! Мой двоюродный брат – большой милицейский чин. Сейчас мы ему
позвоним! А ну колись! Какое отношение ты имеешь к на-шей Соне?
А р т у р. Что вы так… (После паузы.) Я к вам
по-хорошему пришел…
П и с к у н о в а. По-хорошему, по плохому, нам
как-то по барабану. Какое отношение ты имеешь к нашей Соне! Я говорила, что
проходимец! (Женщины в в волнении вскакивают со своих мест. Остается сидеть
только Артур.)
А р т у р. Я сейчас уйду… Я только доем…
Пауза.
Артур торопливо ест, все смотрят, получается, прямо-таки ему в рот.
Ж а н н а(сочувственно). Может, еще…
Артур
кивает. Жанна подкладывает ему еще, тот опять ест.
А р т у р(встал). Я пойду…
Ж а н н а. Куда, если не секрет?
П и с к у н о в а. Понятно, куда. К каким-нибудь
родственникам Сони. Сын лейтенанта Шмидта.
А р т у р. У меня другая фамилия.
П и с к у н о в а. Он еще и не образован.
Л и з а. Девочки, мы же про Соню так и не узнали!
Как она? Что?
П и с к у н о в а. Почему? Узнали! Она дома, у нее
все нормально.
А р т у р(стоит в дверях). У меня никого нет в этом
городе. Тетя Соня говорила – здесь друзья, очень хорошие люди. Жанна, Лиза,
Ольга, Пискунова… Тетя Соня говорила, что когда-то стипендию потеряла, а отец у
нее был очень строгий, она домой идти боялась. Тогда Пискунова открыла сумочку
и всю свою стипендию ей отдала.
П и с к у н о в а. Было такое. И папаша у нее был
что-то с чем-то. Как начнет орать – посуда звенит.
Л и з а. А мама очень добрая была.
Ж а н н а. Да, мама добрая.
А р т у р. А Лиза вообще – мать Тереза. Всех
бездомных котят по улицам подбирала.
Л и з а. Сейчас – нет. Их дочка не любит. В детстве
она лишаем заразилась, налысо обстригли. С тех пор не любит.
О л ь г а. Конечно, походи лысой. Какая уж тут
любовь.
А р т у р. Ольга, подруга Пискуновой. Она уже всем
подругой была, а ее все равно звали – подруга Пискуновой. Хотя она не хуже
Пискуновой. Не глупее, да и внешне…
П и с к у н о в а. Так Соня говорила?
А р т у р. Слово в слово. (После паузы.) А Жанна –
командир. Но это из-за темперамента. В душе она мягкая и тоже всех любит.
Пауза.
П и с к у н о в а. Ладно, надоел. Давай, колись!
А р т у р(после паузы). Я санитаром работал, в
больнице, где ваша Соня лежала.
Л и з а. Соня в больнице?
А р т у р. Ну, не совсем больница, что-то вроде
интерната или дома престарелых…
Л и з а. Соня у престарелых?
А р т у р. Там и молодые лежали. У кого проблемы с
передвижением. У нее были сложности с английским, полный неврубон, так я ее на
прогулку возил, она всегда просила – мне только чтобы Артур. Иногда целыми
днями возил. Она мне – ровненько, ровненько, Артур, не тряси. Так я старался. К
реке ее возил, хоть это у нас было запрещено. Она на воду смотреть любила. И
обязательно что-нибудь бросит, бумажку там какую-нибудь, щепку. В океан,
говорит, хочу… Чтобы что-то он меня… Она говорила – это, как прикоснуться… Это
она к океану прикасалась. Понимаете? Вот, она ко мне прикасалась, вы тоже
можете ко мне прикоснуться, это будет как будто к ней прикоснулись. Я не ясно
говорю?
П и с к у н о в а. Ясно.
А р т у р. С английским неврубон, я для нее
единственный человек, понятно… О чем только не переговорили. О вас всех много.
Главное, говорила тетя Соня, это друзья. Все остальное можно пережить. Ко мне
была привязана, да и я к ней…
Л и з а. Соня умерла?…
А р т у р. Хорошо умерла. Всем нам бы так. Я зашел
утром, в понедельник, -- ну как, тетя Соня, поедем?
Л и з а. Понедельник – тяжелый день.
А р т у р. День, как день. Просто понедельник. Ну
как, говорю, тетя Соня, поедем? А она говорит -- поедем. И улыбается. Тут и
умерла. Всем нам бы так.
Ж а н н а. А брат?
А р т у р. Гриша, что ли? Да я его два года не видел.
А как умерла, явился. С этим своим рыжим, лопоухим! Все забрали. У нас так не
принято. У нас принято раздать – на память. А они все подмели, даже тети Сонину
старую авторучку.
П и с к у н о в а. Гриша всегда был таким…
Ж а н н а. Помните их отца?
Л и з а. А мать – добрая была, чудесный человек. Как
Соня.
П и с к у н о в а. Сам-то откуда?
А р т у р. Я? Из Мурманска. Да я там только до
двенадцати лет жил. Ничего и не помню.
П и с к у н о в а. Как это, не помнишь?
А р т у р. У меня астма была… Я задыхался все время…
Что там было помнить? Как задыхался? Мать пьющая была… В библиотеке работала.
Библиотекари тоже пьют. Как пьет, -- меня к бабке. А бабка переносить не могла,
когда я задыхался. Так я, в основном, по больницам.... Из окна больницы – снег,
снег… Это помню. Потом немцы какие-то приехали в больницу, меня в Германию
забрали. Я там вылечился.
П и с к у н о в а. А потом?
А р т у р. Учился немного, тое-сее…
О л ь г а. Что ж в Германии не остался?
А р т у р. Не моя страна. Сырая.
П и с к у н о в а. Тоже задыхался?
А р т у р. Нет. Просто не моя. (После паузы.) Меня ж
вылечили… Ну, бывает иногда, тяжело дышать, воздуха не хватает. Когда волнуюсь…
Ж а н н а. Мне тоже воздуха не хватает, когда
волнуюсь. Пожалуйста, включайте телевизор – сплошное безвоздушное пространство.
А р т у р. Знакомый в Америку собрался, говорит –
давай в Америку. Я и поехал.
П и с к у н о в а. И Америка не твоя.
А р т у р. Я ж говорил.
Пауза. Артур сидит на
стуле, обмяк, как-то осоловел.
(Бормочет.)Я думал много… Еще в Мурманске. Только не
словами. Просто думал. Я бы объяснил, я понимаю. Как объяснишь, если не
словами. Тетя Соня, она меня понимала… А он даже ручку забрал, я хотел хоть
ручку на память…
А он ручку забрал, сволочь… Хоть ручку хотел, а он
забрал. Где ручка? -- говорит, и забрал…
Пауза.
Ж а н н а. Эй!
А р т у р. Сейчас уйду… Еще чуть-чуть и уйду. Я две
ночи не спал.
Пауза.
Ж а н н а. Короче, вон тахта, плед, ложись!
А р т у р(покорно ложится). Я чуть-чуть, я уйду…
Пауза. Женщины
смотрят на спящего.
Ж а н н а. Ну что? Посидели, пора и расходиться.
(После паузы.) Все, девочки, я свет выключаю.
Гаснет свет.
2
Позднее утро следующего дня. Жанна одна, сидит за нотбуком.
Входит Ольга.
Ж а н н а. Минуту… Тс… (После паузы.) Привет!
О л ь г а. Привет… Все-таки пригодился тебе
английский…
Ж а н н а. О чем речь. Четыре доллара лист. Сына
вырастила, выучила…
О л ь г а. Так ведь вырастила.
Ж а н н а. А самостоятельность? Деньги – это
самостоятельность. Я всем вам предлагала. Не помнишь?
О л ь г а. Помню.
Ж а н н а. Просто у меня был стимул, а у тебя нет.
Мне надо было сына растить. Муж мне сказал – не вытянешь. А я – фиг, фиг тебе!
Вы – развлекаться, а я за английский. Ту би энд ту би.
О л ь г а. Его нет?
Ж а н н а. Ушел. Прогуляться.
О л ь г а(ходит по комнате, вроде бы небрежно). У
меня и сейчас нет стимула. Квартира есть, дача есть… Машины я терпеть не могу.
Нам с мамой хватит.
Ж а н н а. А кто собирался цветочки разводить,
Толстого перечитывать?
О л ь г а. Я терпеть не могу Толстого…
Ж а н н а. Понятно.
О л ь г а. Что тебе понятно? Я ведь и для тебя тоже
– подруга Пискуновой. Это, как тень Пискуновой.
Ж а н н а. Слушай, не кипятись. Я совсем иначе к
тебе отношусь. Ты это ты, Пискунова – это Пискунова. (С приколом.) Но Толстого
вы не любите обе. (После паузы.) Так складываются компании. Любая компания –
такой маленький мир… У нас уже была своя компания, когда Пискунова тебя
привела. Ну и пошло – подруга Пискуновой, подруга Пискуновой. Привыкли.
О л ь г а. Двадцать пять лет назад!
Ж а н н а. А хоть сто! Маленький мир консервативен.
О л ь г а. Мы не подруги!
Ж а н н а. Оля, детка, девочка моя – это не мои
проблемы. Кто же вы, если не подруги? Просто та-ки-е подруги. Понимаешь?
Та-ки-е.
О л ь г а. Я с ней работаю вместе. С вами вижусь раз
в год, когда звонит Соня.
Ж а н н а. Кто тебе мешает? Приходи, чаю попьем.
(После паузы.) Мы как электроны… На далеком расстоянии притягиваемся, на близком
– отталкиваемся… В маленьком мире самая страшная война. Знаешь, какая у меня с
мужем была война?
О л ь г а. Почему?
Ж а н н а. За право оставаться собой. Бывает, старые
супруги, как два попугайчика. Я не хотела быть попугайчиком. Я осталась собой.
О л ь г а. Одна.
Ж а н н а. Одна.
О л ь г а. Философ…
Ж а н н а. Да, несколько лет переводила эту муру…
О л ь г а(после паузы). Иногда и подумаешь зайти…
тут же… А что сказать?
Что мне скажут? Зачем?
Ж а н н а. Это, девочка моя, холод жизни. Тобой
овладевает холод жизни. Что тут думать? Говори – привет.
О л ь г а. И все?
Ж а н н а. Конечно.
О л ь г а. Привет
Ж а н н а. Привет.
О л ь г а. Просто… я подумала… Мама к сестре уехала.
У меня комната свободная. Даже две… Я подумала… В память о Соне.
Ж а н н а. Ему и здесь неплохо.
О л ь г а. Ты же здесь работаешь.
Ж а н н а. Я могу ноотбук на кухню перенести или в
спальню. (После паузы.) Между прочим, Пискунова уже звонила.
О л ь г а. В каком смысле?
Ж а н н а. В том самом. У нее тоже есть свободная
комната.
О л ь г а(зло). У нее-то как раз и нет! Ты знаешь ее
мужа – он всегда во всех комнатах одновременно.
Ж а н н а. Звонила же.
О л ь г а(все в том же злом тоне). Как же без нее!
Она должна всем управлять! Не переживет, если без нее обойдутся.
Ж а н н а. Не думаю, что он собирается здесь
остаться.
О л ь г а. Пока остался.
Ж а н н а. Пока, да.
О л ь г а(задумчиво). Ему снег понравился.
Входит Лиза.
Л и з а. Привет, девочки!
Ж а н н а(чуть насмешливо). При-вет.
Л и з а(после паузы). Мне так неловко, девочки! У
Жанны только эта комната, в спальне ей не развернуться. Я всегда говорила, эти
полуторки, просто какое-то издевательство. Полторы комнат! Где такое слыханно?
Как полтора человека.
Ж а н н а. Нормальная комната.
Л и з а. Конечно, нормальная. Очень даже хорошая. И
обстановка. (После паузы.) У меня Зойка с мужем и два малыша.
Ж а н н а(все так же насмешливо). Ну так к чему ты
клонишь?
Л и з а. Помните мою тетю? Тетю Веру. У нее можно. Я
вчера вечером лежала и думала – мы стали такие черствые. (После паузы.) Что ты смеешься? Ну что ты смеешься?
Ж а н н а(смеется). У нас выбор! Две комнаты у
Ольки, квартира тети Веры плюс три комнаты Пискуновой с приложением мужа.
О л ь г а. Это просто жест! Ты что, не понимаешь, у
Пискуновой это только жест!
Л и з а. Моя тетя, это не жест, девочки.
О л ь г а. Я не про твою тетю!
Л и з а. Мы не понимаем друг друга. Я часто думаю,
до чего мы не понимаем друг друга.
Ж а н н а. А ты сама себя понимаешь?
Л и з а. Не всегда.
Ж а н н а. Продолжим вчерашний идиотский вечер!
Л и з а. Утро, девочки. Сейчас утро. Мы даже Соню не
помянули, девочки… Так все внезапно. Я только дома осознала. Даже не помянули.
Ж а н н а. Хочешь пьянствовать?
Л и з а. Я в душе!
Ж а н н а. Откуда ты знаешь, что у других в душе? В
душе я как раз помянула!
Л и з а. Мы не понимаем друг друга…
Ж а н н а. На близком расстоянии люди отталкиваются.
Не слишком ли часто мы стали встречаться?
Л и з а. Мне уйти?
Ж а н н а. Японский городовой! Ей Богу, я сейчас
кричать начну…
Л и з а. Не кричи, пожалуйста…
Звонит
телефон. Жанна бежит к телефону, дорогой спотыкается, чуть не
падает.
Осторожней! Одна моя знакомая вот так к телефону
бежала и сломала ногу…
О л ь г а. Ну, ты скажешь.
Ж а н н а(в трубку, зло). Але! (Пауза, голос
пресекся, охрип.) …Я не больна… (Пауза.)
А ты? (Пауза.) Голос странный?.. Да нет, как всегда…(Пауза.) У нас твой Артур… Ты не знаешь Артура? Как
это ты не знаешь Артура?! Але?! Але?!
(После паузы.) Связь оборвалась! (Пауза.) Девочки, это ужасно -- она не знает
никакого Артура!
Л и з а. Кто?
Ж а н н а. Соня! Кто еще? Соня!
Л и з а. Соня… жива?
Ж а н н а. Ты же слышала!
Л и з а. Я не слышала.
Ж а н н а. Ну я, я слышала! (После паузы.) Вот мерзавец!
Она не знает никакого Артура! Ну, мерзавец! Так и умереть можно. От разрыва
сердца. (Наливает капли в рюмку, не считая, прямо из флакона.)
Л и з а. Девочки, но это же счастье, что Соня жива!
Ж а н н а. Конечно, но я не об этом! (Окончательно
теряя самообладание.) Откуда он взялся, этот мерзавец?!! Вот что надо выяснить!
Откуда?!
О л я. Девочки, стоп. Стоп. Стоп. Соня его не знает.
Ж а н н а. В том-то и дело!
О л я. Но он же ее откуда-то знает. И даже ее брата.
И все про нас.
Ж а н н а. Мало ли жуликов на свете! Знаете, какие
они ловкие? (Кричит.) Жу-лик! Может, преступник какой-нибудь!
Л и з а. Девочки, главное, что Соня жива. Вы
понимаете? Соня – жива!
Ж а н н а(с раздражением). Слава Богу, я уже
сказала! (После паузы.) Девочки, ведь он меня мог убить! Я всегда сплю, как
мертвая. Все жалуются, все плохо спят, а я как мертвая. Ужас какой! А?
Л и з а. Но Соня жива…
Ж а н н а. Соня жива, а я бы окочурилась.
Л и з а. Что так сразу о человеке думать? Нехорошо.
Ж а н н а. Слушай, ты в своем уме? Он же сказал, что
она умерла! У него на глазах! И что всем бы нам так!... И про брата, и про
ручку!
Л и з а. Какую ручку?
Ж а н н а. Сонину ручку, которую брат забрал!
Л и з а. Зачем?
Ж а н н а. На память! После ее смерти!
Л и з а. Но она же не умерла…
Ж а н н а. Лиза! Ты меня сегодня с ума сведешь!
Пауза.
О л ь г а. Где он?
Ж а н н а. Гулять пошел. Так сказал.
О л ь г а. Вещи у него были?
Ж а н н а. Рюкзачок. Маленький такой. Вы видели.
Л и з а. Я так и внимания не обратила.
О л ь г а. А я помню. Только этот рюкзачок и все?
Ж а н н а. И все.
О л ь г а. Он его взял с собой?
Ж а н н а. Вроде,
взял…
О л ь г а. Взял или не взял?
Ж а н н а. Взял.
О л ь г а. Где у тебя деньги, золото?
Ж а н н а(вяло, как во сне, в совершенном шоке). В
шкатулке…
О л ь г а. И деньги?
Ж а н н а(все тем же тоном). В серванте, под бельем…
О л ь г а. Да, лучше не придумаешь!
Жанна направляется к серванту.
Стоп! Не проверяй! Если что, сотрешь отпечатки…
Ж а н н а. Ну уж в этом я ничего не понимаю.
О л ь г а. Как будто я понимаю! У Пискуновой
двоюродный брат в милиции.
Л и з а. Такой был мальчик хорошенький.
Кудрявенький. Не помните? А я помню.
О л ь г а. Лысый теперь, как арбуз.
Ж а н н а. Вот видишь, без Пискуновой никак не
обойтись.
О л ь г а. Надо посоветоваться… (После некоторого
раздумья набирает номер на мобильнике.) Тамара! Привет… Ты говорила, у тебя брат
в милиции… Уже ушел? Куда? Ну понятно… Понятно… Да... (Прервала связь.) Он
ушел.
Ж а н н а. Из милиции?
О л ь г а.
Естественно.
Ж а н н а. Куда?
О л ь г а. Откуда я знаю!
Л и з а(задумчиво). Магазины грабить…
Звонок на мобильный Ольги.
О л ь г а. Слушаю. Да ты сама вчера сказала, что в
милиции. Вот я и спрашиваю.
Раньше тоже говорила, что в милиции. Понятно, но ты
и раньше говорила, что в милиции. Точно говорила, что в милиции. Говорила,
говорила, я же помню! Ладно. По жилью, так по жилью.
Открывается дверь, входит Пискунова, с мобильником в руках.
П и с к у н о в а. Мой брат, чтоб вы знали, уже сто
лет, как в милиции не работает. Он юрист по жилью.
О л ь г а. Сама же говорила!
П и с к у н о в а. Вчера это так, припугнуть.
О л ь г а. Раньше говорила, иначе с чего бы я это
взяла?
П и с к у н о в а. Вот уж не знаю, с чего бы ты это
взяла – сочинила. У тебя это на раз!
О л ь г а(после паузы). Все равно. Что-то он знает.
В милиции же работал! Нам только посоветоваться.
П и с к у н о в а. Что, грабанул Жанку наш
херувимчик? Я, между прочим, так и подумала!
Ж а н н а (выдержка ей по-прежнему изменяет).Что ты
подумала? Что ты подумала? Сама звонила – комнату предлагала.
О л ь г а. Нам только посоветоваться.
П и с к у н о в а. Вы что, квартиру меняете? Он
только по жилью…
Л и з а. Ну, если и был милиционером, что тут
стесняться?
Ж а н н а. Девочки, я… аккуратно… вот… (Подходит к
шкатулке, стоящей на серванте.) Вот… Двумя пальцами…
Л и з а. Жанночка, ну кто же так золото держит?
Любой бери – не хочу!
Пауза.
Ж а н н а. Вроде, все на месте…
О л ь г а. Ты посмотри, посмотри!
Ж а н н а. Вроде, все… Да я и не помню, сколько у
меня было…
Л и з а. Ну, Жанночка! Это ж золото!
Жанна идет к
шкафу, открывает, смотрит.
Ж а н н а. Деньги на месте.
О л ь г а. Пересчитай.
Ж а н н а. Да не трогал он ничего. Даже стыдно… С
чего это мне в голову взбрело? Мне взбрело, вы подхватили.
О л ь г а. Теперь уже мы виноваты!
П и с к у н о в а. А что? Вполне логично. Сначала
укокошил Соню, потом принялся за нас.
Л и з а. В том-то и дело, что Соня – жива!
П и с к у н о в а(после паузы). Откуда вы знаете?
Л и з а. Жанночка с ней по телефону говорила.
П и с к у н о в а. Серьезно?
Л и з а. Серьезно. (Пауза.) Ну, ты рада? Рада?
П и с к у н о в а(спокойно). Конечно…
Л и з а. Я так просто счастлива! Правда, девочки?
Пауза.
Другое дело, Жанночка так взволновалась! -- Соня не
знает никакого Артура…
П и с к у н о в а. Это уже интересно.
О л ь г а. Конечно, интересно.
П и с к у н о в а. Интересно, интересно… Теперь
понятно, почему Жанка про золото вспомнила.
О л ь г а. Это я вспомнила.
П и с к у н о в а. Без разницы.
Ж а н н а. Он ничего не взял! Не взял! На завтрак
выпил кофе и съел яйцо. Я предложила еще, отказался. Он не наглый. Наглых сразу
видно… Аккуратно так ел, лишнего кусочка не взял…
П и с к у н о в а. Может, аппетита не было.
Ж а н н а. Наглых сразу видно. (После паузы.)
Девочки, это ужасно! Ужасно! Вот ужасно и все. Не могу объяснить! Мы никому не
верим! Или верим как-то наполовину. Вроде, верим и тут же не верим! Пустяк
нужен, и мы уже не верим. Вот какая у нас вера.
П и с к у н о в а. Ничего себе – пустяк! Подружку
укокошил, хотя бы словесно. Представился другом. Мошенничество в чистом виде.
Ж а н н а. Мне кажется, мы уже и себе не верим. И в
Бога не верим.
П и к у н о в а. Жанка, что ты колотишься? Ты что
его усыновила? У тебя собственный сын – загляденье.
Ж а н н а. Да…
П и с к у н о в а. Умница. Красавец. Успешный.
Ж а н н а. Да…
П и с к у н о в а. Тут неизвестно кого ветром
занесло, авантюриста, это уж точно, а она колотится.
Осторожный звонок в дверь.
Ж а н н а. Это он. Слышали звонок? Не наглый.
Входит Артур.
А р т у р. Здравствуйте… (После паузы.) У вас опять
вечер воспоминаний?
П и с к у н о в а(спокойно). Уточняю. У нас день
воспоминаний.
А р т у р. Второй день.
П и с к у н о в а. Первый. Вчера был только первый
вечер.
А р т у р(улыбнулся). Вас не переспоришь.
П и с к у н о в а. Не пытайся.
Л и з а(подчеркнуто миролюбиво). Как вам наш город?
А р т у р. Понравился. Только меньше, чем вчера.
Ж а н н а. Почему?
А р т у р. Не знаю…
Л и з а. А снег?
А р т у р. Меньше, чем вчера.
П и с к у н о в а. Конечно. Люди… все затоптали…
(После паузы.) Планы-то какие?
А р т у р. Наверное, я поеду…
О л ь г а. Где твои вещи?
А р т у р. Вот. (Нагибается, вытаскивает из-под
дивана небольшой рюкзачок.)
О л ь г а. Это все?
А р т у р. Да.
Неловкая,
напряженная пауза.
П и с к у н о в а. Короче, тебе здесь не
понравилось.
А р т у р. Почему? Понравилось.
П и с к у н о в а. Может, деньги нужны?
А р т у р. Если немного…
П и с к у н о в а. Понятно, немного. Мы не
миллионеры. Ну, девочки, раскошелимся! Бедному парнишечке на чай. (Собирает
деньги.) У Лизки, как всегда, нет.
Л и з а. Нет, девочки…
П и с к у н о в а. Да ты больше меня зарабатываешь!
Тошно слушать. На трех работах!
Л и з а. Я не одна, девочки…
П и с к у н о в а. Знаем. Дочка каждый день по
карманам шарит.
Л и з а. Так двое у нее. Случись, что со мной, как
жить?
О л ь г а. С мужем! С мужем и жить!
Л и з а. Вы знаете ее мужа…
Ж а н н а. Да я б такой дочке, да по первое число!
Девочки, она в лифте ездить боится. Как-то лифт мыла, а он поехал. Невроз у
нее, девочки.
О л ь г а. У меня есть знакомый психотерапевт…
Ж а н н а(кричит). От жизни не вылечишь!
Л и з а. Девочки, не надо кричать. У меня есть
чуть-чуть… (Вытащила деньги, положила к остальным.)
Пауза
П и с к у н о в а (Артуру). Ну что, бери?
(Протягивает деньги.) Или мало?
А р т у р. Спасибо.
П и с к у н о в а. Или все-таки мало?
А р т у р. Нет, спасибо.
П и с к у н о в а. Ты не стесняйся! Что с нами
церемониться? Мы же хорошие люди! Так тебе Соня говорила? А? Покойная Соня? Или
не покойная? Или не говорила? Или телеграмму прислала с того света?
Пауза.
Давай сюда сумку, мерзавец! Что ты тут стянул?
Пытается вырвать из рук Артура рюкзачок. Артур отчаянно
сопротивляется.
Девочки! Что же вы? Нас четверо, а он один.
Остальные присоединяются к борьбе, и вот уже Артур распластан на
полу,
Жанна сидит на его ногах, Ольга держит за руки, Пискунова вы-
тряхивает содержимое рюкзачка на ковер – там какая-то брошюрка,
зубная
щетка, несколько пачек цветной бумаги и… погребальная урна.
Пауза.
Что там?
Ж а н н а. Скорее, кто?
Л и з а(всплеснула руками). Но не Соня же, девочки!
Соня, слава Богу, жива!
Ж а н н а. Кто-то определенно…
П и с к у н о в а(с угрозой). Кто там? Кто?
А р т у р. Она пустая.
Ж а н н а(попробовала урну на вес). Да, девочки,
скорее всего, так. Что же этот паразит с
нами делает, а? Что же он тут творит, а? Ей Богу, я сейчас!.. Вот, ей Богу,
девочки!
О л ь г а. Может, он маньяк?…
А р т у р. Я не маньяк… Там записка есть.
Жанна перебирает вещи, выпавшие из рюкзачка. Из брошюры
действительно выпадает записка.
Ж а н н а(читает). В случае моей смерти, прошу
переслать мой прах по указанному адресу…
Пауза.
П и с к у н о в а. Ты что, умирать собрался? (После
паузы.) Тебя же вылечили. (Пауза.) Идиотская идея!
А р т у р. Я с ним… с моим другом… в больнице лежал…
в Германии… когда меня из Мурманска привезли… он был старше на четыре года...
Знаете, как я к нему относился? Если бы он мне сказал – выпрыгни из окна, с
шестого этажа, я бы выпрыгнул… У меня тогда еще сильные приступы были… Я не
понимал, почему это у меня? Я послушным был, ничего плохого не делал. Друг мне
все объяснил. Это я расплачивался. Душа проживает много жизней, если она грешит
в одной, -- расплачивается в другой. Или за грехи предков…
П и с к у н о в а. Ну, это понятно. Это буддизм. Это
модно!
А р т у р. Тогда я был просто потрясен. Я же еще
ребенком был. Только вот увязать не мог, если много жизней, то много разных
предков… Значит, расплачиваться и за какую-то прежнюю жизнь и за всех этих
предков?
П и с к у н о в а. А как же!
А р т у р. Деда я не видел, а прадед у меня в тюрьме
умер. Он не преступником был, вы не думайте.
Ж а н н а. Ну тогда революционером., коммунистом.
А р т у р. Да, так говорили.
П и с к у н о в а. Тогда все понятно. Прадед
Советского Союза. Вот ты и расплачивался. Да и мы все тоже.
О л ь г а. Можно подумать, ты чем-то расплачивалась?
П и с к у н о в а. Конечно.
О л ь г а(с крайним раздражением, напирая на «ты»).
Чем ты расплачивалась?
П и с к у н о в а(спокойно). Меланхолией.
Ж а н н а. Подумать, -- предки у нас у всех одни.
Расчет довольно элементарен. У каждого по два родителя. У каждого родителя тоже
по два родителя и того уже четыре. У каждого из четырех тоже по два. Итого –
восемь. Дальше – шестнадцать, тридцать два, шестьдесят четыре, сто двадцать
восемь… А за тысячу лет? А за две? Такая каша! Да мы все родственники!
А р т у р. Вы знаете, я тоже так думал… Я именно так
и думал. (После паузы.) Я уже в Америке был, когда он мне письмо прислал, с
открыткой, из Тибета. Там такой замок громадный, на скале… Что-то такое…
словами не передать. А главное, воздух… Такой воздух…
Л и з а(тихо). Разве воздух можно увидеть на
открытке?
А р т у р. Можно.
Пауза.
П и с к у н о в а. Тебя же вылечили!
Ж а н н а. Лхаса. Три тысячи шестьсот пятьдесят
метров над уровнем моря.
О л ь г а. Все-то она знает!
А р т у р. Мне кажется, если бы я там сделал
несколько вдохов, понимаете… Посмотрел на все, сверху… и вдохнул… Вдохнул и
выдохнул… Я бы освободился…
П и с к у н о в а. От чего?
А р т у р. От всего этого… хотите, называйте кармой…
хотите, грехами предков… (После паузы. Смотрит на урну.) Если не доберусь,
пусть хоть что-то от меня… Вы же понимаете… Это как прикоснуться.
Ж а н н а. Дурдом, девочки! Дурдом! Даже Пискунова
растеклась, как блин по сковородке. (Сурово.) Откуда ты знаешь Соню и все про
нас? Откуда ты знаешь, если она тебя не знает?
А р т у р. Знает. Просто не запомнила. Я у ней
собаку выгуливал, недолго, недели две… карликовый
пудель…
Л и з а(восторженно). Девочки. Это такая прелестная
собака! Соня всегда хотела собаку, а отец ей не разрешал.
Ж а н н а. Значит,
ты собачку на реку водил. В Доме престарелых!
А р т у р. Нет, на реку я возил Анну Петровну
Нестеренко… За это меня потом уволили…
Ж а н н а. Какая Анна Петровна? Которая умерла?
А р т у р. Да, я же сказал.
Ж а н н а. А ручку ее кто забрал?
П и с к у н о в. Ее брат, Гриша.
А р т у р. Нет, его не так звали. Я не помню, как,
но не так.
П и с к у н о в а. Что ж ты нам все это наврал?
А р т у р(после паузы.) Я видел брата вашей Сони и
подумал, что он сделал бы так же.
Ж а н н а(мрачно).Это однозначно.
П и с к у н о в а(после паузы). Мы сочувствуем твоей
Анне Петровне Нестеренко… Наверное, она была хорошим человеком… Но мы ее не знали…
А Соня для нас -- близкий человек. Как ты мог ее вот так запросто, заживо
похоронить? Ты понимаешь, что это грех?
А р т у р. Понимаю…
П и с к у н о в а. Понимаю… Ничего ты не понимаешь!
А р т у р. Я с прогулки пришел, она по телефону
говорит. А у меня слух очень хороший… Я не подслушивал, просто слышал, слух
хороший, про вас всех, про то, как звонит каждый год и что на этот раз
позвонить не может, потому что собирается в гости… Про то, какие вы люди
замечательные… Я ехать хочу… А у меня денег куда-нибудь сюда или в Африку… На
половину пути в одну сторону. Я ваш адрес в ее телефонной книге нашел… И
телефон.
Ж а н н а. По-нятно! Дурдом.
Л и з а(неожиданно). Нет, девочки, это не дурдом!
Девочки, он правду сказал. Соня действительно для нас уже умерла. В переносном
смысле! Вы что, не понимаете? Мы собрались, мы ее ждали, а она в гости пошла!
Значит для нее мы – это уже не так важно. Я не обижаюсь, вы не думайте. Нет
ничего вечного. Какие обиды! Просто так жизнь устроена. Я когда-то просыпалась
такая счастливая, так всех вокруг любила, так бы все всем и отдала! А теперь,
девочки, только дочке… Никому. Только дочке! А это как будто себе. Это как
будто больше ни для кого! Только для себя! Иду мимо нищих, глаза опускаю.
Старые вещи перебирала, просто людям не отдала, в один сэконд.хэнд. За копейки,
за копейки… А дочка у меня, девочки,
такая неблагодарная, такая ревнивая… Вот сын у Жанки, -- это да.
Ж а н н а(истерично). Что, сын? Что мой сын? Он
благодарный? Я квартиру разменяла, сижу в этой распашонке! Дачу продала! Все,
все ему! Работаю день и ночь! Я его три месяца не видела! И вино это сама
купила! И кран сама чиню! Он благодарный?
О л ь г а. А я девочки даже сказать вам про себя не
могу. Я – скрытная. А ведь бывает так страшно, так одиноко… Жанка сказала –холод
жизни, да, наверно… Прихожу домой, все хорошо. Чисто, уютно… Поужинаю и смотрю
телевизор, мама – свой, я – свой.
П и с к у н о в а. А я бы и так не против… Лучше
одной… (После паузы.) Иду домой, во все магазины заглядываю. Дома-то у меня
муж, во всех комнатах одновременно!
Л и з а. А знаете, девочки, что я сейчас сделаю? Я
сейчас ему деньги дам! Я зарплату получила! У меня их – три.
П и с к у н о в а. Да дочка тебя убьет.
Л и з а. Не убьет. Она не такая. Дуться будет, да.
Это же все я, девочки. Я! Пойдет и купит себе что-нибудь, вот что она сделает.
Она так делает! А я возьму и отдам! Скажу – вот захотела и отдала. Я –
свободный человек! Кроме нас есть люди. Я – свободный человек!
Ж а н н а. Я тоже дам еще немного…
П и с к у н о в а. У меня Пискунов отчет стал
требовать… Ну так и черт с ним!
Ольга только молча кладет деньги. Всю сумму передают Артуру.
А р т у р(потрясен). Это все мне?
П и с к у н о в а. Тебе, тебе… (После паузы.) Бери,
а то ведь можем и передумать!
Ж а н н а. Открытку пришли, с воздухом!
О л ь г а. Обязательно пришли!
А р т у р. Я пришлю, если доберусь.
П и с к у н о в а. Нет уж, дорогой, доберись! Слово
нам дай!
А р т у р. Я доберусь, я постараюсь…
П и с к у н в
а. Не постарайся, а доберись!
А р т у р. Я доберусь.
Ж а н н а. Открытку не забудь!
Артур вышел из квартиры, закрыл за собой
дверь, но вернулся опять.
А р т у р(даже заикается от слез и волнения, тяжело
дышит, задыхается). Ваша Соня правду говорила… Вы о-очень хорошие люди… (Тяжело
дышит, на какую-то секунду даже закрывает глаза. Все напряженно на него
смотрят.) Я доберусь…
Артур
ушел. Пауза.
П и с к у н о в а(Лизе). Что, скисла? Дочку боишься?
Л и з а(подавлено). Я – свободный человек…
П и с к у н о в а. Все мы… свободные…
Л и з а(засуетилась). Пойду я, девочки… Поздно.
Ж а н н а(набросила куртку) Я провожу…
О л ь г а. Да она живет в соседнем подъезде!
Ж а н н а. Ну и что? На лифте не ездит, а по
лестницам идти целый километр. И лампочки не горят.
Л и з а. Горят, но не везде.
П и с к у н о в а. Тогда и мне придется идти. Жанка
только прикидывается крутой, а на деле жуткая трусиха. Помню когда-то только
шаги услышала и уже… бежать! Тут нас все-таки трое.
О л ь г а(после паузы). Я с вами, девочки…
П и с к у н о в а.
Девочки, чей это шарфик?
Ж а н н а.
Лизка потеряла шарфик! Она всегда шарфики теряла!
Л и з а. Я давно уже шарфики не теряю.
Ж а н н а. Теряла, теряла, в пионерском лагере даже
галстук потеряла!
П и с к у н о в а. Ой, девочки, что это было! Вечером
линейка! Мы ей галстук сшили из красных Жанкиных трусов. Жанка была толстая,
трусы громадные.
Ж а н н а. Толстой я не была.
П и с к у н о в а. Толстая-толстая, еще какая
толстая. Трусы прямо, как наволочка!
Л и з а. Девочки, помните, как мы у Сони собирались,
на чердаке? Дом
деревянный… Поскрипывает…Так уютно… Помните? У
Сониной мамы всегда чай и такие вкуснющие крендельки…
П и с к у н о в а. Да, радушная была необыкновенно.
Л и з а. А отец… ой. Я его боялась.
П и с к у н о в а. А, может, прикидывался. Если один
в семье радушный, другой должен быть нерадушным. Иначе дома не будет, растащат.
О л ь г а. Ты имеешь в виду себя и своего мужа?
Л и з а. Ой, девочки я помню, как Пискунова замуж
выходила. Пришла и говорит…
П и с к у н о в а. Жанка у нас самая первая
собралась замуж. Кто бы мог подумать!
Ж а н н а. Дура! Что и говорить! Дура! Девочки, но
сын-то у меня есть. Это все оправдывает.
Л и з а. Девочки, а потом Пискунова… Пришла… Нет,
девочки, как же я забыла главное – сначала она привела Олю…
Ж а н н а. Да, девочки! Помните? Говорит, это моя
однокурсница… смотрим --такая… славненькая…
О л ь г а. Красавицей никогда не была…
Ж а н н а. Очень славненькая была.
Л и з а. Очень-очень. Помню, тут же вытащила
какие-то пирожки, стала нам эти и пирожки совать.
О л ь г а. Мама прислала…
Л и з а. Такие вкусные, начинка необычная.
О л ь г а. С курагой.
Л и з а. Ну такая своя. А потом, помню, она какие-то
мостики делала. На шпагат садилась… Мы все просто обалдели.
О л ь г а. Да, у меня даже разряд был. Я в общежитии
жила, застенчивая такая… вас просто
боялась.
Л и з а. Нас?
О л ь г а. Вы мне казались такими гордыми. Наверное,
я поэтому и демонстрировала все эти кульбиты. Самоутверждалась.
Ж а н н а. Ты нам и так понравилась, без всех этих
кульбитов.
Л и з а. Очень понравилась! Такая своя! Короче,
Пискунова приходит и говорит: «Все, девочки! И я замуж выхожу!»
П и с к у н о в а. Ой, лучше б не приходила, лучше б
не говорила!
Ж а н н а. А потом, помните, что Лизка выкинула? Я,
говорит, ребеночка хочу! Мы на нее, как напустились.
Л и з а. Девочки, бесполезно! Вы знаете мой
характер!
П и с к у н о в а. Конечно, знаем. Поэтому и стали
помогать.
Л и з а. Девочки, вы мне так помогли!
Ж а н н а. Да, ладно! Только первый год!
Л и з а. Девочки, вы мне так помогали! Я никогда
этого не забуду! Никогда!
Паузы.
П и с к у н о в а. Олька! Сделала бы ты нам шпагат
или из стойки в мостик! Или слабо?
Хохот.